Часть 1

Алиса с интересом рассматривала непривычный интерьер кафе, в которое ее привели Альфред и Шанталь. Это странное заведение под названием McDonald’s представляло собой нечто среднее между обычным кафе и столовой, только оформлено было ярко и интересно. Не менее странными и непривычными казались Алисе картошка-фри и огромный бутерброд под названием Биг Мак.

- Ну как тебе у нас? – спросила Шанталь.

В этот день она была в той же самой бесформенной футболке, что и при их первой встрече с Алисой. Только вместо рюкзака на плече болталась большая бесформенная сумка из ткани, похожей на мешковину. Тем не менее, Шанталь выглядела вполне уверенной в себе. Перед походом в Макдональдс Алиса узнала, что она – француженка, дочь сотрудников французского консульства в Финляндии. Это объяснило столь странное, непривычное для скандинавов имя, но вызвало у Алисы, считавшей француженок эталоном стиля, изящества и женственности, глубокое чувство противоречия.

- Интересно, - ответила Алиса и улыбнулась, - есть много такого, чего нет у нас.

- А еще у вас нет Манфреда, - ответила Шанталь, выглянув в окно, слегка поморщившись и затянувшись напитком через соломинку.

В нескольких десятках метров от кафе прошел Манфред, о чем-то громко разговаривая с компанией мальчишек.

- Да уж, это точно, - сказала Алиса, а про себя подумала: «Похоже, Шанталь не пылает к нему любовью», и от этой мысли стало как-то особенно приятно, потому что Алисе в последнее время начало казаться, что общение с Манфредом не ладится только у нее.

- А чем он тебе не нравится? – спросила Алиса, пересиливая чувство неловкости и желая узнать, только ли в ее адрес он отпускает бесконечные колкости.

Шанталь с Альфредом переглянулись и слегка засмеялись.

- Ну, он… - начал, смеясь, Альфред.

- Мне кажется, он немного того! – перебила его Шанталь, и покрутила пальцем у виска.

- Ого! – не без тайного удовольствия воскликнула Алиса.

- Он хорошо учится, - продолжила Шанталь, - но в остальном мне он совершенно не понятен. Такое чувство, что он всегда всем хочет делать назло и ни одним делом не может серьезно заниматься. Кажется, что он считает все правила каким-то злом, которое придумано, чтобы его обидеть, а всех вокруг – недоброжелателями. С ним невозможно разговаривать, такое чувство, что когда ему что-то серьезно говоришь, он специально начинается стебаться. Некоторые наши одноклассники гладят его по шерстке, но я так не могу, мне периодически хочется его убить!

- Да, я представляю, - ответила Алиса, понимая, что испытывает к нему что-то подобное, - мне он тоже не нравится, очень неприятный.

Алиса максимально смягчила оценку, стесняясь признаться, что он морально издевается над ней, а она совершенно не может дать ему отпор.

- Мне кажется, он как-то странно настроен по отношению к тебе, - сказал Альфред Алисе, - не сказал бы, что враждебно, но как-то недоброжелательно.

У Алисы все неприятно сжалось внутри.

- Да, и мне так кажется, - уклончиво ответила она.

- Ну и дурак твой Манфред, - сказала Шанталь, повернувшись к Альфреду.

Альфред, укоризненно посмотрев на нее и сделав небольшую паузу, ответил:

- Он не мой, я его себе не выбирал.

Шанталь и Алиса засмеялись. Алиса надеялась, что неприятная тема исчерпана, но Шанталь спросила у Альфреда:

- А в чем выражается эта недоброжелательность?

У Алисы внутри все неприятно сжалось.

- Он как-то злобно смотрит на Алису, - ответил Альфред, - и напрягается, что ли, в ее присутствии.

- А ты что-то такое замечаешь? – спросила Шанталь у Алисы.

- Ну да… - ответила она нерешительно, - тоже вижу эти неприятные взгляды. А еще он может что-нибудь неприятное сказать.

- А что, например? – спросил Альфред.

Этого вопроса Алиса боялась больше всего. Но, собравшись с духом, ответила:

- Ну, вот, например, сегодня утром такое было. Я спустилась в гостиную, погрузившись в свои мысли, и не заметила вашу маму, которая стояла возле окна. В итоге, я села на диван и начала смотреть журналы, не поздоровавшись с нею. Тогда она сама подошла и поздоровалась. А Манфред шел по коридору и видел это. Потом, когда мы с ним пересеклись в столовой, он очень неприятно посмотрел на меня, скривился и сказал: «Да уж, воспитанность – удел далеко не каждого».

Алиса сделала небольшую паузу, чтобы посмотреть на реакции Альфреда и Шанталь, и понять, не оценивают ли они ее поведение точно так же, как Манфред. Не увидев осуждения, она немного растерянно добавила:

- Но я же правда не видела, я бы поздоровалась…

- Да не страшно, - сказал Альфред, - это мелочь, мама точно на такое не обижается.

- В этой ситуации, может быть, нет ничего страшного, - немного эмоционально добавила Алиса, - но такое каждый день! Мне, честно говоря, очень неприятно…

Алисе было стыдно говорить на эту тему, но, в то же время, она испытала чувство облегчения от того, что высказалась.

- А ты взрослым говорила об этом? – спросил Альфред.

- Нет, не хочу, чтобы они знали, - ответила она.

- Ну да, понимаю тебя, - сказал Альфред, а про себя подумал, что надо будет все-таки рассказать маме о происходящем, чтобы она поговорила с Манфредом. Иначе это будет продолжаться бесконечно.

Часть 2

В доме было душно, и Манфред проснулся от того, что захотел пить. Он глянул на часы, висевшие на стене, и увидел, что сейчас двадцать минут первого ночи. Он встал и тихонько вышел в коридор. Оказавшись на лестнице, он увидел, что в кабинете горит свет.

Манфред тихонько спустился по лестнице и подошел к кабинету. Несколько минут он простоял, прислушиваясь к происходящему. Тишину периодически нарушал звук шуршащих бумаг.

Он слегка приоткрыл дверь и заглянул внутрь. За рабочим столом сидела Кайза и перебирала фотографии. В глаза Манфреду бросился открытый сейф. Детям никогда не разрешали смотреть его содержимое. Отец говорил, что там хранятся документы, но Манфред догадывался, что это не совсем так. Маттиас никогда не прятал от семьи даже самые важные документы, поэтому Манфред понимал, что там было еще что-то кроме них. И теперь Манфред понимал, что.

Кайза вздрогнула и растерянно посмотрела на Манфреда, который аккуратно протиснулся в слегка приоткрытую дверь. Кайза нервно привстала.

- Манфред, что такое? Почему ты не спишь? – спросила она, пытаясь изобразить уверенность, но Манфред увидел ее смущение.

- На фотографиях вы с Анной? – почти шепотом спросил он, как будто пытаясь таким образом смягчить достаточно неожиданный для Кайзы вопрос. Он с такого расстояния не мог рассмотреть изображения на снимках, но интуиция ему подсказывала, что они связаны с отношениями его матери и Анны.

В глазах Кайзы появился испуг, смешанный с изумлением. Она, видимо, хотела что-то ответить, но у нее перехватило дыхание, и она застыла с приоткрытым ртом.

Манфред, воспользовавшись этим, подошел ближе и посмотрел на фотографии. Они были по большей части черно-белыми, хотя попадались и цветные, слегка подкрашенные художником в соответствии с модой 15-20-летней давности. На фотографиях были молодые Кайза и Анна, целующиеся на городской набережной и развлекающиеся на прогулочной яхте с компанией друзей.

Манфред оторвал взгляд от фотографий и перевел его на Кайзу. Она так же растерянно и испуганно смотрела на сына.

- Мам, я давно об этом знаю, - сказал Манфред спокойным голосом, пытаясь как-то снять испуг Кайзы.

- Как?... – с трудом выговорила она.

- Я еще лет пять назад узнал, что тебе нравятся женщины, видел тебя с Дьяволицей, - ответил Манфред максимально спокойным и мягким голосом, - Я потом даже ходил к ней.

- Что? – воскликнула Кайза, и в ее глазах снова прочитался испуг.

- Я ей не говорил ничего о том, что видел вас, мне просто было интересно, какая она, чем понравилась тебе, - сказал Манфред, и аккуратно присел на ручку кресла, в котором сидела Кайза.

- Я очень давно заметил, что ты не любишь папу, - продолжил он, а Кайза на него посмотрела умоляющим взглядом, - хотя ты для него очень хорошая жена, но он тебя любит, а ты его нет. Другие этого не видят, а я вижу. А потом увидел вас с Дьяволицей и все понял.

Кайза по-прежнему смотрела испуганно, но уже мягче.

- Но я видел, что она просто интересна тебе, и не больше, ты ее не любишь. Но я тогда понял, что есть женщина, которую ты любишь по-настоящему, но не знал, кто она. А когда увидел Анну, догадался обо всем.

Манфред улыбнулся.

- Надо же… - растерянно ответила она, - не думала, что кто-то догадается.

- Ну, я же тебя хорошо знаю! – сказал Манфред, хитро и немного кокетливо улыбнувшись, и обняв Кайзу.

- А расскажи о ваших отношениях, - добавил он, глядя на фотографии, и продолжая сидеть в обнимку с Кайзой.

- Не нужно… - неуверенно ответила Кайза и легонько отстранила от себя Манфреда.

- Ну мам… - воскликнул Манфред и посмотрел на Кайзу умоляющими глазами, - ну пожалуйста.

Он с наигранной застенчивостью склонил голову на бок и улыбнулся.

- Ну хорошо… - растерянно ответила Кайза.

Манфред снова улыбнулся с плохо скрываемым удовольствием, взял со стола фотографии и начал их смотреть, периодически поглядывая на Кайзу.

- Мы вместе учились в гимназии, - начала она, - Анна появилась у нас во втором классе, ее родители тайком выслали из Эстонии, которая стала частью СССР. У нас в общежитии были соседние кровати, и мы сначала подружились, а потом… - Кайза не знала, как деликатнее сформулировать.

- Ну, понятно, - ответил Манфред, снова хитро улыбнувшись и немного прищурившись.

- Это длилось класса с седьмого и до конца школы. Потом мы стали вместе жить в квартире, которая мне досталась от покойной тети. Я поступила в художественный колледж, а Анна – в автомобилестроительный. В 16 лет я вступила в права наследования и получила доступ к банковским счетам, которые мне оставили родители, - Кайза перевела взгляд на фотографии, на которых они с Анной веселились на дорогой прогулочной яхте, - я до этого и подумать не могла, что настолько богата…

- Это плохо? – спросил Манфред.

- Да нет, - ответила Кайза, - слегка засмеявшись, - просто мы с Анной их просаживали на яхты, вечеринки и дорогие вещи. Все было замечательно! – в глазах Кайзы появился счастливый блеск, - пока Анне не пришлось уехать.

Сказав последнюю фразу, Кайза немного сникла.

- Почему она уехала? – спросил Манфред.

- Ей в посольстве СССР сообщили, что заболели родители и ей предоставили право съездить к ним. Мы знали, что представляет собой СССР, но Анна 10 лет не видела родителей и не смогла отказаться… - Кайза вздохнула, - Ну а потом она просто не смогла оттуда выехать, ее не выпустили. Ее и заманили туда обманом на самом деле, она понадобилась родственникам, которые заняли какие-то крупные государственные посты. Но это уже другая история…

- В общем, - продолжила Кайза, - мы могли только изредка переписываться. Она несколько лет пыталась добиться возможности выехать из СССР, но ничего не получалось. А потом она написала, что вряд ли получится…

Кайза посмотрела на Манфреда, и он увидел в ее глазах грусть.

- Она потеряла надежду? – спросил он.

- Да… - ответила Кайза, - Маттиас ходил за мной по пятам еще когда мы жили вместе с Анной. Он тогда был молодым мальчишкой, приехавшим из провинции, чтобы зарабатывать деньги. Меня интересовала только Анна, а он постоянно старался попасться мне на глаза, ходил на все мероприятия, которые я посещала, пытался помогать, а я все время ставила грань. И вот в том письме мне Анна написала, что вряд ли она сможет когда-либо выехать из СССР, и что мне не нужно тратить свою жизнь на ожидание… - голос Кайзы задрожал.

Манфред обнял ее и сказал:

- Да, для тебя это было ударом…

- Она написала, чтобы я выходила за Маттиаса, что он – хороший человек и любит меня.

Манфред посмотрел на Кайзу. Она закусила нижнюю губу, чтобы не расплакаться, но подбородок предательски дрожал.

- Ну, ты и вышла… - печально ответил Манфред.

- Да, - сказала Кайза, - Я не разочарована, у нас замечательная семья…

- Но ты все равно любишь Анну, - перебил ее Манфред, и улыбнулся.

- Да, - также улыбнувшись, ответила Кайза.

Манфред увидел, что мама готова доверять ему в этом, и снова обнял ее.